Подходы балканских стран к сотрудничеству с Россией

В заявленной теме целесообразно выделить три сущностно различающихся аспекта:

1) массовые настроения;

2) политика правительств данных государств;

3) расстановка политических сил в этих странах, предопределяющая потенциал пророссийских кругов.

Во всех членах ЕС и НАТО из Юго-Восточной Европы (Словения, Хорватия, Румыния, Болгария, Греция, Кипр) события на Украине стали фактором, заметно повлиявшим на ситуацию и изменившим привычную картину в каждом из этих сегментов. То же самое можно сказать и о большинстве государств Западных Балкан (Сербия, Черногория, Северная Македония, Босния и Герцеговина). Пожалуй, лишь в Албании и Косово изначально максимально проамериканский внешнеполитический курс и безоговорочная устремленность в ЕС (с логично вытекающими антироссийскими последствиями) не претерпели никаких перемен. Реакция правительств всех стран региона (за исключением Сербии и Республики Сербской в Боснии и Герцеговине) на происходящее на Украине была единодушной и солидарной с Брюсселем и Вашингтоном, в том числе и в вопросе санкций против Российской Федерации. Нюансы можно усмотреть лишь в том, насколько рьяно они включились в общеевропейскую кампанию против России, да и в готовности перейти к оплате за газ в рублях.

Между тем те или иные отклонения от общей линии не случайно обнаружились там, где у немалой части общества традиционно были сильны пророссийские наклонности (Сербия, Республика Сербская в Боснии и Герцеговине, Болгария, Греция, Кипр). Наиболее явно это показал свежий (апрельский) опрос Евробарометра “Ответ ЕС на войну на Украине”, освещавший реакцию граждан стран Евросоюза на эти события и меры Брюсселя. Для нашей темы интерес представляет восприятие этих сюжетов в юго-восточной части Союза (Словения, Хорватия, Болгария, Румыния, Греция, Кипр). Важно в первую очередь то, насколько оно отличается от среднего по ЕС в целом.

Во всех упомянутых странах (за исключением Словении) происходящее на Украине вызвало большую личную обеспокоенность, чем в других членах ЕС. Общеевропейское ощущение симпатий к украинцам и стремление помочь беженцам население балканских стран вполне разделяло. Но, скажем, с утверждением, что Украина – часть европейской семьи, в Болгарии и на Кипре согласились лишь 48% опрошенных. Доля несогласных с тем, что “ее следует принять в Евросоюз, когда она будет готова”, составила: в Греции – 37%, в Болгарии – 35%, на Кипре и в Словении – 34%. Впрочем, в этом вопросе по уровню скептицизма с ними сравнялись граждане Люксембурга, Венгрии и Австрии. В странах ЮВЕ оказалось больше всего тех, кто не принял версию, что “ответственность за сложившуюся ситуацию несут в первую очередь российские власти”: 39% – в Словении, 45% – в Греции, 46% – в Болгарии и 51% – на Кипре. Поэтому логично, что экономические санкции против РФ поддержали в Болгарии лишь 44% и 48% – на Кипре. Соответственно и военные поставки Украине приветствовали только 30-31% болгар и киприотов и 40% греков.

Примечательны ответы на вопрос, насколько граждане удовлетворены тем, как отреагировали на войну на Украине национальные власти, ЕС, НАТО, США. Довольных в Болгарии оказалось 20, 32, 30 и 25% соответственно; в Греции – 31, 29, 24 и 23%, на Кипре – 38, 33, 18 и 19%; в Словении – 39, 46, 40 и 27%. Кстати, схожие цифры характерны и для Словакии. По этому параметру данные страны заметно выделяются среди других членов Евросоюза.

Правительства государств региона в своей реакции на события на Украине руководствовались не столько настроениями граждан, сколько стремлением продемонстрировать максимальную лояльность Брюсселю и Вашингтону. Это и неудивительно, учитывая их экономическое и политическое влияние в регионе, которое многократно превосходит возможности РФ. При этом определяющим мотивом зачастую был даже не антироссийский настрой сам по себе. Главным было желание таким способом усилить свои позиции в решении актуальных внутриполитических или внутрибалканских задач, добиться дальнейшего приближения к ЕС, по созданной там для них лестнице статусов. России в подобных расчетах одни местные лидеры отводили роль удобного “пугала”, другие, напротив, крайне необходимого элемента поддержки на внешней и внутренней сцене. Таким образом, “российский фактор”, объективно ставший неизбежной частью политической повестки дня, использовался вполне инструментально, как подходящее подсобное средство разрешения собственных проблем. Одними, чтобы демонстрацией антироссийского рвения привлечь на свою сторону тех, для кого мнение ЕС и США – истина в последней инстанции. Другими – с целью завоевать расположение пророссийской части электората. Но в обоих вариантах успех не был гарантирован и попытки использовать “российский фактор” с плюсом или минусом зачастую приводили к неожиданным эффектам.

Немаловажен и еще один момент, ощутимо влияющий на поведение региональных лидеров. За большинством из них, долго находящихся у власти (вроде албанского премьера Э. Рамы, черногорского президента М. Джукановича, экс-премьера Болгарии Б. Борисова или президента Сербии А. Вучича), закрепилась скверная репутация автократов и коррупционеров. От них и в Вашингтоне, и особенно в Брюсселе, были бы не прочь избавиться, заменив их новыми протеже с незамаранным послужным списком из числа “новых правых” или “зеленых”. У тех же, кого стараются убрать с политической сцены, появляется сильный стимул доказать, что они еще нужны своим былым покровителям и без них стабильность прозападной внешнеполитической ориентации не может быть обеспечена. Стоит ли удивляться, что именно в Софии, в Скопье, а отчасти в Любляне, Афинах и даже в Белграде, действия властей были довольно противоречивыми.

Отечественное общественное мнение сосредоточено на событиях на Украине и вокруг них. Естественно поэтому стремление рассматривать все происходящее в мире в координатах противостояния России и совокупного Запада. Но в регионе, где ЕС для всех без исключения государств является полюсом центростремительных тенденций, а членство в НАТО – необходимым пропуском туда, иная система координат. Поэтому прямое проецирование российского мировидения на местные реалии методологически ущербно и приводит к ошибочным оценкам и выводам.

Так, словенский премьер (теперь уже бывший) Я. Янша накануне парламентских выборов, рассчитывая привлечь новых сторонников, занял активно враждебную России позицию. Он отправил оружие на Украину и съездил вместе с польским и чешским премьерами в Киев. Итоги голосования вроде бы свидетельствовали, что его Словенская демократическая партия финишировала с неплохим показателем: 23.52 % голосов и 27 (+1) депутатских кресел. Немного прибавили в весе и еще более правые ближайшие единомышленники, католическая “Новая Словения – Христианские демократы”, – 6.86 % и 8 (+1) депутатов.

Но это ему не помогло, поскольку словенского избирателя волновали преимущественно домашние проблемы. Это подтвердил и стандартный опрос Евробарометра, проведенный в январе-феврале 2022 г.: 67% (против 34%) не удовлетворены состоянием демократии в стране; 57% (против 30%) полагали, что она движется в неправильном направлении; 77% (против 21%) не доверяли правительству и 81% (против 16%) – парламенту.

Волеизъявление граждан выразилось в протесте против действующей власти и лично Я. Янши, а бесспорным фаворитом стало новое “Движение свобода”, основанное незадолго до выборов Р. Голобом: 34.54% голосов и 41 мандат из 90. Такого результата еще никто в стране не достигал. Победителям чужда антироссийская одержимость их предшественника. Показательно, что во внешнеполитическом разделе программы нового кабинета Р. Голоба (“зеленых”, левоцентристов и левых) вообще нет ни слова о России и Украине, или конфликте между ними. Но большое внимание уделено укреплению отношений с Брюсселем, с которым прежний глава правительства конфликтовал на манер В. Орбана, и повышению роли Словении в ЕС. Этой задаче и будут подчинены дальнейшие отношения с РФ, что не обещает им хорошего будущего.

В Болгарии, как и в Румынии, одобрили размещение боевых групп НАТО на своей территории. Правительство К. Петкова отказалось от оплаты российского газа в рублях, сообщив, что достигло договоренности с США о закупках сжиженного газа, и ускорило строительство межсистемного трубопровода для присоединения к Трансадриатическому газопроводу на территории Греции, позволяющему получать газ из Азербайджана. Первые поставки по нему ожидаются в июле. Он рассчитан на 3 млрд кубометров газа в год с последующим наращиванием объема до 5.5 млрд кубометров. В будущем его планируют соединить и с плавучей регазификационной установкой сжиженного природного газа в греческом Александруполисе.

Кабинет К. Петкова даже намеревался поучаствовать в военной помощи Украине. Но против выступили президент Р. Радев и участница коалиционного правительства Болгарская социалистическая партия, среди электората которой сильны пророссийские чувства, заблокировав решение о поставках оружия. В итоге дело свелось к согласию ремонтировать украинскую военную технику в Болгарии. Практических последствий это иметь не может, учитывая логистические трудности и удручающее состояние болгарского оборонно-промышленного комплекса.

Между тем главной головной болью К. Петкова, заставляющей его активно искать благосклонности в западных столицах, стала унаследованная от низвергнутого кабинета Б. Борисова “македонская проблема” – вето Болгарии на начало предвступительных переговоров ЕС с Северной Македонией и Албанией. Сам К. Петков, уступая настойчивым требованиям Брюсселя и Вашингтона, был готов к компромиссу, но столкнулся с сопротивлением президента и некоторых партнеров по коалиционному кабинету. В результате внутренних трений партия “Есть такой народ” покинула правительство, лишив его большинства. Затем последовал вотум недоверия, вынесенный Народным собранием. При этом инициатором выступила партия “ГЕРБ” экс-премьера Б. Борисова, во время правления которого София и наложила вето.

Уходя, К. Петков, желая заручиться на будущее поддержкой влиятельных западных покровителей, напоследок обвинил в случившемся не только своих местных противников и главу государства, но и российского посла. В отместку из страны было выслано сразу 70 дипломатов РФ, объявленных персонами non grata. Наглядный пример инструментального использования “российского фактора” в личных целях, поскольку названные политические недоброжелатели К. Петкова относятся к России ничуть не дружелюбнее. Страна вновь погрузилась в политический кризис, из которого с трудом выбралась в конце 2021 г., после трех подряд парламентских выборов и нескольких промежуточных служебных кабинетов.

Абсурдность ситуации подчеркнуло последующее развитие событий: 24 июня Народное собрание, двумя днями ранее низвергнувшее К. Петкова за излишнюю уступчивость в важном внешнеполитическом вопросе, одобрило резолюцию (при 170 голосах за, 37 против и 21 воздержавшемся), позволяющую правительству снять вето, правда, под довольно жесткими условиями. Если же парламенту не удастся с трех попыток утвердить новое правительство, досрочные выборы снова станут неизбежными. В этом случае потенциал условно “пророссийских” партий по последним опросам выглядит следующим образом: “Возрождение” – 10.1% голосов, БСП – 9.5%, новая партия “Болгарский восход” экс-премьера служебных кабинетов, отставного генерала С. Янева – 7.6%. Сила заметная, но недостаточная для формирования правящего большинства.

Дело, казалось бы, сдвинулось с мертвой точки, но теперь сходные проблемы обнаружились на другой стороне. И в Скопье подчеркнутая лояльность Брюсселю была связана с желанием снять болгарское вето. От этого зависела и устойчивость кабинета Д. Ковачевского, сменившего З. Заева после тяжелого поражения правящего Союза социал-демократов Македонии на местных выборах. Македонский премьер, находящийся под давлением собственной националистической оппозиции, заявил, что в нынешней форме предложенное решение не приемлемо.

В Афинах резко возросли расходы на вооружение, а визит премьера К. Мицотакиса в Вашингтон (19 мая 2022 г.) трактуется как новый этап в дружественных отношениях, позволяющий надеяться на то, что Греция сможет заместить Турцию как главную опору НАТО в Восточном Средиземноморье. Но и в этих условиях в Греции, имеющей и альтернативные источники газа, не стали воротить нос от российских предложений и начали платить в рублях. О том же размышляют в Румынии и Хорватии.

Свои особенности обнаружились и на Кипре. Так, министр финансов К. Петридес в разговоре с коллегой из США Дж. Йеллен не поддержал требование Вашингтона запретить судам под кипрским флагом перевозку российской нефти в третьи страны.

Считается, что большинство стран Западных Балкан – Албания, Косово, Северная Македония, Босния и Герцеговина, Черногория – присоединились ко всем антироссийским санкциям ЕС, но для некоторых это оказалось более сложным, чем для других. Хотя Подгорица официально поддержала санкции, правительство, возглавляемое тогда З. Кривокапичем и раздираемое внутренними противоречиями, несколько недель не имело большинства для принятия этого решения. Новый, более прозападный кабинет Д. Абазовича, избранный 28 апреля, похоже, будет с большим рвением реализовывать санкционный режим. Однако, учитывая расстановку сил в парламенте, его устойчивость представляется проблематичной.

Если же говорить о Боснии и Герцеговине, то до сих пор остается спорным, присоединилась ли она к санкциям вообще. Некоторые ее представители из числа босняков голосовали в Совете ЕС за определенные санкции, но ни один из властных институтов – Президиум, Совет министров и парламент – не принимали на этот счет никакого официального решения. Они и не могли этого сделать, поскольку член Президиума, многолетний лидер Республики Сербской М. Додик его блокировал. В Брюсселе и Вашингтоне Додика считают своим главным противником в стране и подвергли персональным санкциям, а осенью предстоят всеобщие выборы. Поскольку российская поддержка для него безальтернативна, можно с уверенностью предполагать, что его позиция останется прежней. Как и всегда перед выборами, он поспешил встретиться с В. Путиным (17 июня в рамках Петербургского международного экономического форума). Итогом беседы стало сохранение прежней, крайне льготной цены на российский газ и обещание построить на территории Республики Сербской отвод газопровода “Балканский поток” и две электростанции.

Сложнее ситуация в Сербии. События на Украине внесли свои коррективы в прошедшие 3 апреля 2022 г. всеобщие выборы (президентские, парламентские и отчасти местные). А. Вучич победил триумфально, но его Сербская прогрессивная партия понесла ощутимые потери, а в парламент под пророссийскими лозунгами прошли и несколько правонационалистических блоков, которые прежде влачили довольно жалкое существование на обочине политического поля. И лидер “социалистов” И. Дачич посмел в предвыборной кампании оспорить монополию А. Вучича на роль главного поборника дружбы с Россией, сделав несколько откровенно пророссийских заявлений. Президент А. Вучич постоянно заявляет, что Белград, отказываясь присоединиться к санкциям, будет держаться “до последнего”. Но на Генеральной ассамблее ООН Сербия дважды голосовала за антироссийские резолюции и присоединилась к двум мерам Брюсселя – продлению санкций в отношении бывшего президента Украины В. Януковича и членов его режима в марте и в отношении Беларуси в апреле.

В постоянном балансировании сербского президента не только вовне, но и внутри страны многое объясняет четкая взаимосвязь внешнеполитических сюжетов с внутриполитическими. “Прогрессисты”, по сути, перехватили у прозападных “демократов” их внешнеполитическую программу, но продвигаются к тем же целям более зигзагообразным маршрутом, постоянно запутывая следы, с оглядкой на сербское общественное мнение и позиции собственного электората. Маневрированию на международной арене соответствует лавирование внутри страны между проевропейскими и националистическими пророссийскими настроениями в сербском обществе. Речь идет не только о политически оформленных флангах со своим ядерным электоратом. Как показывают и опросы, и результаты голосований, именно условно центристскому большинству одновременно свойственны склонности, выглядящие полярно противоположными. Общественное мнение “не обязано” быть логичным и рациональным. Поэтому власть, стараясь удовлетворить и тех, и других, вынуждена попеременно демонстрировать два своих разных лика, обращенных то на восток, то на запад 1 2 3.

Учитывая традиционное русофильство значительной части сербских избирателей, едва ли не обязательным условием победы на выборах является демонстрация в предвыборной кампании близости с Россией и желательно “селфи” с В. Путиным. Этой части общества адресованы и все те жесты, которые должны показать некую относительную самостоятельность официального Белграда и его хотя бы вербальное дистанцирование от слишком навязчивых, чрезмерных и несвоевременных домогательств Вашингтона и Брюсселя. Как нельзя кстати, оказываются перед выборами очередные инциденты в отношениях с Косово, позволяющие главе государства предстать в роли ярого борца за национальные интересы. Решив свои электоральные задачи, можно вернуться к более прагматичному курсу, постепенно и по частям сдавая те внешнеполитические позиции, которые провозглашались незыблемыми.

В данном контексте кажущееся странным поведение А. Вучича не лишено своей логики. Со всех сторон ему настоятельно рекомендуют перестать сидеть на двух стульях и сделать, наконец, выбор. Но лишившись одного из стульев, он не только ослабит свои внешнеполитические позиции. Внутри страны это равносильно утрате поддержки значительной части собственных сторонников. Поэтому его цель – оттянуть навязываемый выбор, осмотреться, как лягут карты в противостоянии Запада и Востока, и придать власти такую конструкцию, которая сохранит и его центральную роль в сербской политике, и свободу рук в дальнейшем ориентировании на международной арене, которое в любом случае не будет однозначным и прямолинейным.

После успешных переговоров с Москвой о новом контракте на поставки газа и весьма выгодных ценах на него, позиция Сербии постепенно эволюционирует. Заметно изменение и стилистики заявлений сербского президента, и нарратива проправительственных СМИ. Былые пророссийские акценты сменяются сетованиями на невиданное давление на Белград со стороны Брюсселя и Вашингтона и размышлениями о том, насколько долго страна сможет ему противостоять и во что это ей обойдется. Все это симптомы возможных перемен, которые вероятнее всего обозначатся осенью, когда президенту придется представить состав нового кабинета.

Правда, свежий опрос показал, что впервые число сторонников вступления в ЕС (35%) оказалось меньше доли его противников (44%). При этом сочувствующих России в украинском конфликте среди сербов оказалось 49%, а Украине – лишь 6.1%. Его главным виновником 68.7% опрошенных посчитали НАТО, а против присоединения к санкциям против РФ высказалось 82.1%. Но поскольку выборы уже позади, можно на время забыть об электоральном потенциале пророссийски настроенных избирателей.

Все это позволяет сделать следующий общий вывод: состояние и перспективы сотрудничества со странами региона до завершения военных действий на Украине будут оставаться неблагоприятными для РФ. Хотя ЕС и США вряд ли смогут в короткие сроки добиться полного отказа от российских энергоносителей, они сделают все возможное, чтобы максимально ослабить зависимость.