Основные направления политики помощи КНР и Франции странам Африки в период пандемии COVID-19

В силу исторических причин Африка традиционно считается объектом влияния западных держав, среди которых важное место занимает Франция. Однако на этом поле наблюдаются значительные изменения. В 2000 г. Франция была экспортером номер один во всех своих бывших колониях в Африке. Тем не менее, хотя в период между 2000 и 2020 гг. абсолютные показатели экспорта продолжали расти, относительная доля рынка, занимаемая Францией в регионе, уменьшилась вдвое – с 15 до 7.5% (для сравнения: доля рынка Китая составила 27%) 1 2. Снижается и военное присутствие Франции на африканском континенте.

Китай же стабильно остается крупнейшим торговым партнером Африки уже 14 лет: объем торговли с 2000 по 2019 гг. увеличился более чем в 17 раз, с 11 до 192 млрд долл. США, при этом позитивная динамика сохранилась даже с учетом фактора пандемии – в 2021 г. общий объем торговли товарами между Китаем и Африкой достиг около 254 млрд долл. (рост 36% к предшествующему году), а в 2022 г. вырос еще на 10.9% – до 282 млрд долл. 3 Общие тренды сотрудничества Франции и Китая со странами Африки находят отражение в широком спектре направлений взаимодействия, в том числе и в столь важной для региона политике помощи. Однако различия китайского и французского подходов определяются не только формальным наличием или отсутствием ранее существовавшей зоны влияния – они придерживаются разных взглядов на саму суть политики помощи.

Политика Франции во многом базируется на концепции ОПР (Official Development Assistance) – официальная помощь развитию, которая трактуется Организацией экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) как любые средства, предоставленные официальными органами (в том числе органами государственной власти и местного самоуправления или их исполнительными органами), основная цель которых – содействие экономическому развитию и благосостоянию развивающихся стран, и которые подразумевают предоставление помощи на льготных условиях.

Китайская политика помощи обычно включает в себя не только помощь в классическом понимании (гуманитарная помощь, гранты на образование, волонтерские программы), но и льготные кредиты. Исследователь Юнь Сунь выделяет восемь типов помощи, которую оказывает Китай: “Комплексные проекты, товары и материалы, техническое сотрудничество, сотрудничество в области развития человеческих ресурсов, медицинская помощь, гуманитарная помощь в чрезвычайных ситуациях, волонтерские программы и списание долгов”, при этом китайская помощь охватывает такие сферы, как образование, сельское хозяйство, транспорт и др. 4. ОПР с точки зрения ОЭСР также имеет схожие сектора и не включает в себя только военную помощь, миротворчество (могут входить некоторые специальные группы расходов на миротворческие операции), отдельные культурные проекты и ядерную энергетику (может учитываться как ОПР только при условии, что финансируемый проект направлен на гражданские цели).

По этой причине в китайской политике помощи зачастую сложно разграничить сюжеты, связанные с благотворительностью и материальной выгодой Китая, в то время как в случае Франции схема представляется более прозрачной. Важную роль в мотивах расширения присутствия КНР и Франции в регионе играет возможность доступа к природным ресурсам и полезным ископаемым (например, урановым месторождениям) 5 6.

В связи с упомянутыми принципиальными различиями в определении помощи со стороны Китая и Франции в данной статье при анализе китайской политики помощи будет использован дифференцированный подход, который, в частности, подразумевает рассмотрение льготных кредитов и отдельных сюжетов экономического взаимодействия, а политика Франции, главным образом, будет проанализирована на основе классического определения ОПР и представленной в ее отношении статистики.

Кроме того, важно учитывать различия в освещении политики помощи. В Китае доступ к данным остается ограниченным: количественные показатели можно найти в нерегулярно публикующихся отчетах, материалах СМИ и Белых книгах, для получения доступа к специализированным ресурсам часто требуется прохождение специальной регистрации. В связи с этим для анализа китайской политики помощи были задействованы иностранные базы данных: одна из них – Chinese Loads to Africa Database (Boston University), вторая – How China Lends (College of William and Mary), дополненные также упомянутыми официальными данными, отчетами и материалами Белых книг. Данные по Франции легко можно найти в открытом доступе по официальным каналам. В случае Франции использовались официальные данные профильных правительственных структур и ОЭСР.

Совокупность обозначенных выше факторов стимулирует исследовательский интерес к сравнению подходов африканского направления политики помощи КНР и Франции как представителей традиционных и новых международных игроков в регионе. В данной статье сравнительный анализ проводится на основе статистических данных и программных документов, касающихся политики помощи по различным направлениям (например, гуманитарная помощь, военная помощь, медицинская помощь; в случае КНР также выделяются инвестиционные проекты и кредиты). В качестве одного из основных направлений сравнения рассматривается помощь, предоставляемая в связи с пандемией COVID-19: проанализированы объемы предоставленной помощи, ее виды (отправка медицинских бригад, оборудования и проч.), а также конкретные страновые кейсы.

В научной литературе встречаются различные теоретические подходы к изучению политики помощи: в частности, анализ с точки зрения политической экономии 7, сравнительной политики 8 и др. В данном исследовании будут продолжены классические традиции реалистского и неореалистского направления в теории международных отношений, которые подразумевают исследование политики помощи с точки зрения реализации и обеспечения национальных интересов государства, а также влияния меняющейся структуры международных отношений на поведение ее отдельных акторов 9 10.

Взаимоотношения современного Китая со странами Африки имеют довольно долгую историю. Однако в части политики помощи КНР считается новой страной-донором со своей спецификой взаимодействия 11. На современном этапе развития политики помощи КНР выросла роль стран Африки как получателей: в период с 2013 по 2018 гг. 45% всей помощи КНР иностранным государствам приходилось именно на страны этого континента.

После вступления Си Цзиньпина на пост Председателя КНР в 2013 г. африканское направление китайской внешней политики приобрело еще большее значение. Новым значимым шагом в продвижении внешнеполитических социально-экономических проектов КНР стала стратегическая инициатива “Пояс и путь” 12. Также в 2014 г. Госсоветом КНР была опубликована Белая книга, где были отражены некоторые детали политики помощи (в частности, приводились характеристика направлений развития китайской политики помощи, официальные оценки объемов помощи со стороны КНР и общая стратегия развития данной политики).

В продолжение этой линии можно привести еще как минимум два документа: в 2014 г. Министерством торговли КНР были опубликованы “Меры по управлению иностранной помощью”, обновление этого документа произошло в 2021 г. В документе 2021 г. сохраняется восприятие КНР помощи в виде беспроцентных займов и льготных кредитов (ст. 16), также выделяются типы проектов, в рамках которых Китай оказывает помощь: комплексные проекты (成套项目), предоставление материальной помощи (物资项目 – расходные материалы, оборудование и т.д.), техническая помощь, развитие человеческого капитала, волонтерские программы, программы помощи с вовлечением бригад медицинского персонала, гуманитарная помощь в чрезвычайных ситуациях и вновь введенный в 2021 г. пункт – помощь по линии Юг–Юг через сотрудничество международных организаций, “мозговых центров” и другие площадки (ранее в документе 2014 г. не выделялся).

В 2020 г. вышла Белая книга, посвященная 30-летию участия китайских вооруженных сил в миротворческих операциях ООН (например, в Мали, Судане). Характерно, что единственная зарубежная военная база КНР также была построена именно в африканской стране – Джибути – в 2017 г. (помимо проведения совместных военных учений, задачи базы также включают в себя предоставление медицинской помощи местному населению, пожертвования для технического оснащения местных школ и другие виды помощи; в конце 2022 г. командующий китайской военной базой в Джибути за свои заслуги был удостоен высшей военной награды).

В 2021 г. в КНР была опубликована Белая книга “Сотрудничество в области международного развития в новую эпоху”, где основной акцент был сделан на преодолении последствий пандемии СOVID-19. Кроме того, в числе приоритетных международных проектов указывалась работа над достижением Целей устойчивого развития ООН до 2030 г. В этом же году вышла и новая Белая книга, посвященная китайско-африканскому сотрудничеству.

С точки зрения управления политика помощи в КНР долгое время осуществлялась разветвленной сетью государственных ведомств (в основном министерствами торговли, иностранных дел и финансов), но в 2018 г., учитывая рост объемов помощи и внимания китайского руководства к этому направлению, для ее оказания появилась отдельная специализированная структура – Агентство развития сотрудничества в области международного развития (можно отметить параллели с термином ОПР, так как в китайской повестке помощь и развитие также тесно связаны друг с другом, что видно и из названия приведенной выше Белой книги).

Помимо этого, КНР продвигает политику помощи через международные институты (например, ООН) и банки (Новый банк развития БРИКС и др.). Также можно найти заявления о росте взносов со стороны КНР во Всемирный банк или Всемирную организацию здравоохранения (ВОЗ), особенно в период пандемии. При этом Китай до сих пор выступает не только как донор, но и как участник различных программ развития (например, с Азиатским банком развития), что во многом является наследием периода, когда КНР была скорее реципиентом помощи, а не донором, и участие в программах развития было одним из способов ее интеграции в глобальные международные связи. Интересно, что в рамках сотрудничества по линии международных организаций Пекин также становится инициатором собственных программ (например, в рамках взаимодействия с ФАО в 2009–2019 гг. была озвучена специальная программа по линии сотрудничества Юг–Юг). Многие исследователи отмечают основополагающую роль Форума китайского-африканского сотрудничества (ФОКАК) в выстраивании отношений между КНР и странами Африки 13. Деятельность ФОКАК с 2013 г. фактически приводится в синхронное взаимодействие с проектами инициативы “Пояс и путь” 14.

ФОКАК стал важной площадкой для продвижения как китайских внешнеполитических концепций (“Сообщества единой судьбы человечества”, “Новой эпохи”), так и конкретных инициатив: например, в 2015 г. были анонсированы “10 основных планов сотрудничества»（十大合作计划）, в 2018 г. – “8 основных инициатив”（八大行动), а в 2021 г. – “9 проектов”（九项工程）15. В основном предлагаемые Китаем форматы фокусируются на актуальных для стран Африки вопросах (например, “9 проектов” включают в себя медицинскую инженерию, сокращение бедности и оказание помощи фермерам, содействие торговле, инвестиционные проекты, цифровую инновационную инженерию, “зеленые проекты”, содействие развитию талантов, взаимодействие в сфере культуры и человеческих обменов, проект мира и безопасности).

Эти идеи наряду с ключевыми документами и решениями (“Дакарский план действий на 2022–2024 гг.”, “Видение китайско-африканского сотрудничества до 2035 г.” и др.) появляются не только в официальных выступлениях чиновников и политиков, но и в аналитических работах китайских авторов, где также в основном присутствуют положительные оценки. Отмечается, что китайские инициативы способствуют развитию стран Африки и “построению международных отношений нового типа” 16 (хотя умеренно позитивные прогнозы можно встретить и на западных ресурсах) 15.

Переходя к конкретике, стоит отметить, что при подведении промежуточных итогов китайских проектов в Африке фигурируют либо экономическая составляющая, либо помощь в борьбе с COVID-19. Так, Ван И, министр иностранных дел КНР в 2013–2022 гг. и с 25 июля 2023 г., комментируя сотрудничество в Африке в контексте “9 проектов”, в августе 2022 г. заявил, что свыше 3 из 10 млрд долл. США были предоставлены финансовым институтам Африки в качестве займов, еще 2.5 млрд были направлены на приоритетные программы, китайские компании инвестировали 2.7 млрд долл. в Африку, также Китай предоставил 189 млн доз вакцин 27 странам Африки. В июле 2023 г. под эгидой реализации “9 проектов” вышла новость о том, что на Третьей китайско-африканской торгово-экономической выставке в г. Чанша были подписаны контракты на сумму 10.3 млрд долл. Таким образом, несмотря на кризисные явления в мировой экономике и внутренние сложности, Китай продолжает демонстрировать готовность выполнять обязательства по заявленным инициативам в Африке.

Что касается структуры помощи, одна из известных китайских специалистов Хуан Мэйпо выделяет следующие источники финансирования помощи КНР: гранты, беспроцентные кредиты, льготные государственные кредиты и пожертвования международным организациям 17. Статистические данные с 2001 по 2018 г. показывают, что объем иностранной помощи со стороны Пекина стабильно увеличивался, при этом наибольшая доля приходилась на государственные льготные кредиты 17.

Отдельного внимания заслуживает и вопрос кредитования. Создатели базы данных How China Lends, опубликованной в 2021 г., изучили порядка 100 долговых соглашений между китайскими правительственными структурами и 24 странами со средним и низким уровнем дохода, подписанных в период 2000 по 2020 гг. 18. По результатам исследования, 47% китайских соглашений о займах приходится на страны Африки (для сравнения: на страны Латинской Америки и Карибского бассейна – 27%, Восточной Европы – 11%, Азии – 10%).

Согласно другой базе данных – Chinese Loans to Africa, в период с 2000 по 2020 гг. КНР предоставила Африке 1188 займов на общую сумму 159.9 млрд долл. (при этом дается пометка, что эта сумма не эквивалентна долгу, поскольку база данных не отслеживает возвращение кредитов, а учитывает только выданные суммы кредитов). Наибольшие объемы кредитования приходились на Анголу (254 займа на сумму 42.6 млрд долл.), Эфиопию (52 займа на сумму 13.7 млрд долл.), Замбию (78 займов на сумму 10.1 млрд долл.), Кению (43 займа на сумму 9.3 млрд долл.). Большая часть средств идет на транспортные проекты (46.8 млрд долл.), проекты в сфере энергетики (40.5 млрд долл.), в то время как займы, связанные с проблемами окружающей среды (38 млн долл.), продовольствием (46 млн долл.), торговлей (139 млн долл.), здравоохранением (1 млрд долл.) занимают самые нижние строки рейтинга.

Стоит отметить, что китайские займы африканским странам показывали достаточно стабильную тенденцию к росту (рис. 1), в том числе с пиковым резким повышением в 2013 г. в связи с запуском “Пояса и пути”, а также в 2016 г., однако после этого пошла тенденция на снижение. Вместе с тем динамика по инвестициям демонстрирует преодоление пандемийного спада: в 2021 г. ПИИ КНР в страны Африки составили 44.19 млрд долл., в 2022 г. превысили 47 млрд долл. (примечательно, что в 2021 г. ПИИ КНР оказались выше 100 млн долл. в 16 странах Африки, что на шесть стран больше, чем в 2020 г.) 3. 

Источник: составлено авторами по данным Chinese Loans to Africa Database.

Одним из направлений помощи в период COVID-19 стало списание долгов странам Африки со стороны Китая: 22 августа 2021 г. Китай отменил 23 долговых обязательства для 17 африканских стран, сумма не уточнялась, но, по экспертным оценкам, она могла варьироваться от 45 до 610 млн долл. Позднее сообщалось, что за 2022 г. Китай списал долги по 23 беспроцентным займам 23 странам Африки 19 (например, упоминается роль КНР в реструктуризации долговых обязательств Замбии).  

Во время пандемии COVID-19 Китай оказывал помощь африканским странам и по линии здравоохранения. За три года он направил 38 групп медицинских работников с целью контроля распространения коронавирусной инфекции, которые посетили четыре страны Азии, 15 стран Африки, две страны Латинской Америки и Карибского бассейна и три страны Европы. По данным на август 2022 г., КНР предоставила 189 млн доз вакцин 27 странам Африки, а совместное производство вакцин достигло 400 млн доз в год (в этом случае можно заметить пересечения по различным видам получаемой помощи: так, упомянутая выше Замбия также фигурирует в новостях и как получатель китайских вакцин Sinopharm).  

Источник: составлено авторами по данным International Development Cooperation: China’s Practice.

Африка является вторым по приоритетности для КНР регионом после ближайших соседей в Азии как минимум по двум показателям: на африканские страны приходилось 46.21% поставленных КНР вакцин (рис. 2), также на них пришлось 42.11% объемов помощи по борьбе с чрезвычайными ситуациями.

Несмотря на значительные достижения, которые были рассмотрены выше, в адрес КНР бывают слышны обвинения в “неоколониальной” политике и заключении африканских стран в “долговую ловушку”. В качестве ответа на критику исследователи Лу Линъюй и Гу Баоми приводят статистику, согласно которой, по состоянию на 2019 г., общий объем внешнего долга африканских стран составил 600 млрд долл., но лишь 26% относятся к категории заимствований по двусторонним каналам и средствам, предоставленным отдельными государствами, то есть доля КНР еще меньше, а остальное относится к международным банкам и другим источникам кредитования (объем именно выданных кредитов, а не инвестиций, составляет лишь 4.5 млрд долл.) 19.

Что касается собственной мотивации Китая, вкладывающего бóльшую часть средств в страны с богатыми природными ресурсами (Ангола, Нигерия, Эфиопия, Южный Судан), то он решает в том числе проблему собственной энергетической и ресурсной безопасности, а с помощью экспорта капитала и китайской рабочей силы – ряд важных для себя внутренних экономических проблем, включая поддержание производства и занятости 20.

Устоявшимся термином для характеристики политики Франции в отношении африканских стран после обретения ими независимости является “Франсафрика” (Françafrique) – система “симбиотических отношений” между Францией и франкофонными африканскими странами, включающая в себя тесные личные семейные связи африканских политических элит с Францией 21.

В представлении основателя и первого президента (1959–1969) Пятой республики Ш. де Голля внешняя политика Франции была направлена на возвращение ее международного статуса и величия 22 после Второй мировой войны. Françafrique во многом обуславливалась биполярной системой: расширение влияния Франции в Африке было связано со стремлением остановить переход части африканских стран в лагерь союзников соцсистемы.

            На протяжении последующих периодов “Франсафрика” для страны стала менее актуальна: снижение возможностей для реализации этой политики отмечалось еще в 1990-е годы с изменением международного контекста, в том числе с вынужденным пересмотром политики помощи в связи со вступлением африканских стран в МВФ (и принятия “Абиджанской доктрины”) 21. Однако, несмотря на свою трансформацию, элементы “Франсафрики” в политике Франции наблюдались и в дальнейшем, например, в случае политики президента Н. Саркози (2007–2012) 23. Сегодня также можно наблюдать элементы этой политики: так, ее проявлением можно считать сохранение военного присутствия Франции в африканских странах, проведение миротворческих операций и сохранение франка КФА 24. Последним разрыв с ней провозгласил нынешний президент Э. Макрон: приоритетом были названы отказ от политики помощи и ее замена на то, что способствовало бы преодолению конфликта по линии Север–Юг, выстраиванию партнерских отношений, решению глобальных вопросов. В 2022 г. расходы Франции на помощь в целях развития достигли 0.56% ВВП, но общий объем помощи странам Африки снизился и составил 5.5 млрд евро.

Кроме того, активизация внешней политики при Э. Макроне помогает Франции поддерживать образ “средней державы с глобальной ответственностью” 6. Одним из основных политических инструментов взаимодействия является проведение многосторонних форумов. Последний по времени саммит “Африка–Франция”,  который был проведен в 2021 г. (ранее эти встречи в верхах носили название “Франция–Африка”), состоялся в новом формате и не предполагал контактов с лидерами – в его основе лежало взаимодействие с гражданским обществом.

Главными инструментами французского курса в этой сфере являются традиционная помощь в целях развития (44% всей помощи), казначейские ссуды (не более 1% всей помощи Франции) и операции по урегулированию задолженности (около 4%). Также Франция участвует в реализации инновационного финансирования (механизм для привлечения дополнительных средств для реализации Целей устойчивого развития).

Источник: составлено авторами по данным OECDStat.

ОПР Франции в рассматриваемый период, вероятно, находилась под влиянием как внутреннего пересмотра политики помощи, так и внешних факторов, таких как миграционный кризис 2015 г. и кризис, вызванный пандемией COVID-19. Незначительный спад в 2019 г., проиллюстрированный на графике, связан с изменением методологии ОЭСР подсчета грантовой части в кредитовании.

Источник: составлено авторами по данным OECDStat.

В структуре секторальных направлений (макрогруппы, используемые ОЭСР) помощи Франции (рис. 4) приоритетными являются направления социальной инфраструктуры, а также экономической, хотя в 2020 г. большая поддержка оказывалась в направлении производства (включая торговлю, сельское хозяйство и туризм).

Кроме того, Франция имеет долгую историю оказания военной помощи странам Африки. Она как участвует в миротворческих миссиях и военных развертываниях под эгидой международных организаций (ООН, Европейский союз, Экономическое сообщество западноафриканских государств – ЭКОВАС и др.), так и проводит собственные миссии – например, операции “Сервал” (2013–2014) и “Бархан” (2014–2022) в Сахеле. Хотя военное присутствие Франции сокращается (так, французские войска были выведены из Мали, Буркина-Фасо), она продолжает оказывать помощь в области поставок военной техники, как в случае Бенина.

Бóльшая часть французской помощи предоставляется в рамках многостороннего сотрудничества – по линии международных организаций, Европейского союза как регионального интеграционного объединения, членом которого Франция является. При этом в последние годы наблюдается рост доли двусторонней помощи (на 14% в 2021 г. по сравнению с 2020 г.), из которой 36% направляется в страны Африки.

Основные получатели помощи – бывшие французские колонии, причем в основном в Северной Африке. К ним относятся, в частности, Марокко (основной получатель помощи в 2013–2021 гг., общая сумма за эти годы превысила 5.65 млрд долл.), Кот-д’Ивуар (более 3.41 млрд долл.), Камерун (более 2.469 млрд долл.), а также Нигер, Сенегал и др.

Что касается пандемии, в 2020 г. Франция выступила инициатором проекта Access to COVID-19 Tools Accelerator (ACT-А), в рамках которого было выделено более 510 млн евро, в том числе 50 млн евро – через ВОЗ. В области поддержки вакцинации Франции осуществляла вклад (через ЕС) в COVAX (400 млн евро) и через Global Alliance for Vaccines and Immunisation – GAVI (100 млн евро). При этом трудно оценить непосредственно французский вклад именно в количестве вакцин или тестов, поскольку основные поставки шли через многосторонние инициативы.

Франция стала инициатором проекта COVID-19 – Health in Common на сумму 1.2 млрд евро (1.05 млрд в виде займов, 150 млн – в виде пожертвований), которые были выделены развивающимся странам, прежде всего – африканским.

Здравоохранение в целом – одно из основных направлений политики помощи Франции. Страна является активным донором в рамках инициатив Глобальный фонд для борьбы со СПИДом, туберкулезом и малярией (Париж – второй по объему помощи спонсор, 1.296 млрд евро – вклад за 2020–2022 гг.), GAVI (дополнительный вклад в связи с пандемией – 100 млн в 2021–2025 гг.) и Unitaid (инициатива Франции, она же является основным донором: в среднем ежегодно в период 2020–2022 гг. выделялось 85 млн евро).

В гуманитарной сфере в 2020 г. в связи с вызванным пандемией кризисом здравоохранения Франция направила в Африку Южнее Сахары 32 млн евро в рамках своей программы продовольственной помощи (Aide alimentaire programmée, ALIMA). С помощью перераспределения средств фондов французского МИД 16 млн евро и 1 млн евро (на 2020–2021 гг.) в партнерстве с ВОЗ были направлены для поддержки Буркино-Фасо и Мали. Кроме того, оказывалась помощь, связанная с логистикой (ЦАР, Демократическая Республика Конго, Буркина-Фасо, Гаити, Южный Судан, Судан), предоставлением средств индивидуальной защиты и средств для кислородной терапии (Габон, Демократическая Республика Конго, Джибути, Коморы, Мавритания, ЮАР). Через Центр кризисов и поддержки в 10 африканских стран были направлены 15 млн евро (в рамках осуществления помощи через НПО). Французское агентство развития (Agence Française de Développement, AFD) в рамках грантовой поддержки также поддержало 16 проектов НПО на общую сумму 31 млн евро (по состоянию на май 2020 г.). Например, ALIMA получила на реализацию проекта по оказанию кризисной поддержки министерствам здравоохранения Сенегала, Буркина-Фасо, Камеруна, Центральноафриканской Республики и Демократической Республики Конго 2 млн евро.

Помимо упомянутых многосторонних механизмов, Франция также участвовала в программах помощи через механизмы Европейского союза – Европейский фонд развития и Европейский инновационный банк, Группу двадцати и Парижский клуб; Францией была предложена Инициатива о приостановлении обслуживания долга (Initiative de suspension du service de la dette, ISSD), что для нее самой оценивается примерно в 1 млрд евро. Также в связи с пандемией Париж инициировал дополнительные взносы в ВОЗ в размере сначала 1 млн евро, затем 50 млн евро на 2020–2021 гг. (обычные взносы составляли 20 млн евро в год).

Проведенный анализ позволяет выделить ряд ключевых особенностей, которые характерны для политики помощи КНР и Франции в Африке.

Китай проявляет солидарность со странами Африки как развивающаяся страна, также пострадавшая от политики колониализма. При этом для Китая Африка является также континентом для расширения своего влияния и повышения собственного статуса в мире. Франция – традиционный донор для африканских стран, имеющий долгий опыт взаимодействия с ними, но сегодня она проявляет ответственность за свое колониальное прошлое, что выражается в отказе от концепции “Франсафрики” и изменении привычных форматов взаимодействия. Париж пытается уйти от колониального и неоколониального прошлого и найти новые инструменты для сохранения влияния в Африке – например, через взаимодействие с гражданским обществом, а не элитами, что предполагала концепция “Франсафрики”, переход к сотрудничеству и инвестициям и отход от безвозмездной помощи, вовлечение в африканские региональные многосторонние форматы.

Для Китая политика помощи важна из-за возможности расширить международное влияние в странах Африки в качестве нового лидера и великой державы. Франция направляет помощь преимущественно в бывшие колонии и франкофонные страны. При этом в странах, где сохраняется лидерство Франции (прежде всего – в Северной Африке) влияние КНР остается не слишком высоким. Продолжение развитой политики помощи для Пятой республики является механизмом сохранения ее влияния, хотя сегодня в сфере политической и экономической модернизации африканских стран влияние европейской державы ослабевает.

И для Китая, и для Франции Африка по многим параметрам является основным направлением для предоставления помощи, для Франции – как регион сохранения своего влияния в мире, для КНР в качестве великой державы – как регион для его увеличения. Обе страны комбинируют многосторонние (например, ЕС для Франции, БРИКС для Китая, а также ООН, Всемирный банк для обеих стран) и двусторонние форматы. Кроме того, можно увидеть заметную мобилизацию средств для борьбы с COVID-19 в Африке, в том числе по линии многосторонних площадок (например, в рамках Всемирной организации здравоохранения, Европейского союза, Парижского клуба, локальных инициатив).

Таким образом, несмотря на концептуальные различия в понимании и определении параметров политики помощи, можно резюмировать, что помощь Китая и Франции во многом направлена на содействие развитию африканских государств, а также нивелирование негативных последствий кризисных явлений в сфере здравоохранения, образования, инфраструктуры, технологического обеспечения и других областях.

Можно наблюдать, как в некоторых странах Африки интересы Китая и Франции пересекаются (например, в Мали), однако в общей географии все же заметны значительные различия в степени присутствия (Париж в основном сохраняет интересы в своих бывших колониях, Пекин ориентируется на текущие прагматические интересы и во многом связан со странами, богатыми ресурсами, в том числе присоединившимися к инициативе “Пояс и путь”). Кроме того, Китай, в отличие от большинства традиционных западных доноров помощи, включая Францию, по сути, как правило, не предъявляет прямых политических требований (хотя в последние годы они тоже становятся более осязаемыми и в случае КНР в большей степени касаются вопросов международного сотрудничества, а не изменения внутренних процессов или политического режима страны), что делает его привлекательным для стран Африки.

С учетом совокупности проанализированных факторов можно сказать, что речь идет не столько о прямой конкуренции Китая и Франции в Африке, сколько о естественном наращивании китайского влияния вследствие изменения глобального и регионального баланса сил, которое затрагивает интересы Французской Республики как традиционного донора помощи в регионе. Вместе с тем обе страны сохраняют утилитарные политические и экономические интересы на континенте, в том числе заинтересованность в доступе к природным ресурсам и стремление укрепить свой статус как ответственных игроков на мировой арене, что служит дополнительной мотивацией для развития политики помощи.